Блокадный Ленинград глазами очевидцев

29 сентября
Коротко – жив, здоров. Побывал несколько раз под бомбами, но все обошлось хорошо. Не так страшен черт, как его малюют. Работаю по-прежнему там же. Скоро всему этому конец. Всю эту сволочь погоним отсюда до самого Берлина, и тогда будет нормальная жизнь! А сейчас надо вкалывать. Но в данный момент надо спать, так как пришел после 18-часовой смены. Работал полдня и ночь.

Ноябрь
250г. хлеба(почти глины) в день, артиллерийские обстрелы, отсутствие жиров, конфет, мяса. Последний сытый обед под грохот рвущихся дальнобойных снарядов – во время круглосуточного дежурства с 7 на 8 ноября на заводе...

Декабрь
Того хуже. Порвались ботинки. С дырявой подметкой на морозе погрузка или выгрузка угля, расчистка снега, очистка проездов от снега. А затем все те же 250 г. хлеба.

4 января 1942 года
Прошел Новый год. Встречали его с чашкой чаю, куском хлеба и ложечкой повидла... Кончаются дрова. Взять неоткуда. А впереди еще весь январь и февраль. Еще два месяца мерзнуть!..

13 января 1942 года
В отношении питания совсем плохо в городе. Вот уже месяц, как большинство населения не видит круп и жиров. Это очень сказывается на психике людей. Всюду, куда ни приглянешься, безумные взгляды на провизию... Сам же город приобрел какую-то неестественную пустынность, омертвелость. Пойдешь по улице и видишь картину: идет народ. Поклажа исключительно либо вязанка дров, либо кастрюлечка с бурдой из столовой. Трамваи не ходят, машин мало... Дым идет только из форточек жилых квартир, куда выведены трубы “буржуек”, да и то не из всех. У многих нет даже возможности топить времянку за неимением дров. Очень большая смертность. Да я и сам не знаю, удастся ли пережить нашей семье эту зиму...

Хотя бы мать выдержала все эти лишения и дожила до более легких дней. Бедняга, тоже старается, выбиваясь из последних сил. Ну, а много ли их у 46-летней женщины?.. Ведь она одна, фактически нас и спасает сейчас. То пропуск в столовую, то от себя урвет лишнюю порцию от обеда, чтобы прислать ее нам, то хлеба кусочек. А сама живет в холоде и голоде, имея рабочую карточку, питается хуже служащего. Неужели это все-таки долго протянется? Впереди еще два месяца холодов и голода. Позади 4-месячная блокада и голод. Это поистине нужно быть железным...

Ну, ладно. Надо, как видно, сейчас идти по воду. Вода замерзла абсолютно везде, и нести ее придется за 4 километра из колодца. В квартире не осталось даже капли воды, чтобы согреть чай. Чай! Как громко звучит это слово сейчас, когда рад и кипятку с хлебом! Пить же чай абсолютно не с чем. Нет ни одной крошки сладкого, и пить кипяток надо с солью. Единственное, чего у нас хватает, - это соли. Хотя в магазинах и ее нет, но у нас был небольшой запас – килограммов около 2-3, и вот он пока тянется. Теперь хотелось бы написать письмо маме, как раз моя тетя идет к ней, но не знаю, стоит ли передавать его с ней. Она может его прочесть, а это весьма нежелательно.

(Из дневника ленинградского юноши – Владимира Мантулы – одного из рядовых защитников города, умершего от голода 24 января 1942 года. Дневник, в котором он записывал свои мысли, сохранила его мать – Нина Дмитриевна Мантула).